Чтобы помнили

[Эля]

Корабль проклятых.

13 мая 1939 года из Гамбурга на Кубу отправился в рейс корабль "Сен-Луис". На борту его было 930 еврейских беженцев, эмигрировавших из Германии. К тому времени, в рейхе дела уже были плохи - прошли погромы "Хрустальной ночи", евреев мало-помалу арестовывали и отправляли в концлагеря, но они ещё могли уехать - ибо уже было ясно, к чему идёт. Сотни людей продали последнее, чтобы купить билеты на этот пароход.

27 мая корабль причалил на Кубе. Власти отказались дать разрешение кому-либо сойти на берег. Нервы у людей стали сдали - один человек вскрыл себе вены и бросился за борт. Кубинские власти потребовали полмиллиона долларов (немыслимое бабло по тем временам) за право допуска пассажиров на землю Кубы. У беженцев таких денег не было, и кубинский президент прервал переговоры. 1 июня "Сен-Луис" получил приказ покинуть порт, в противном случае его обещали атаковать корабли ВМС Кубы. Ещё пять дней транспорт с беженцами кружил в нейтральных водах, надеясь на чудо.
Чуда не случилось. Соединённые Штаты, к которым также обратились с самого начала (Флорида в 90 километрах от Кубы) спокойно сказали, что спасать обречённых на смерть людей не собираются, и не превысят иммиграционную квоту. "Их же убьют в Германии",- объяснял капитан судна Шредер. "Сэр, это не наши проблемы", - вежливо объясняли ему чиновники в США. Американцы знали, что подписывают почти тысяче человек смертный приговор. Но не пошевелили и пальцем, чтобы их спасти. Позднее там оправдывались, что действовали по закону, а Куба независимое государство. Правда, все вокруг прекрасно знали, что это "независимое" государство управляется по щелчку пальцев из Вашингтона, стоит только свистнуть.
Корабль поплыл обратно. В истерике. В слезах. В похоронном настроении. В последний момент еврейской организации "Джойнт" удалось договориться, что беженцы сойдут на берег в Европе. 287 человек согласилась принять Великобритания, 224 — Франция, 214 — Бельгия и 181 — Голландия. Вскоре началась война - Франция, Бельгия и Голландия оказались под немецкой оккупацией, а беженцы с "проклятого корабля" - в лагерях смерти. Хотя им, можно сказать, ещё повезло - в 1939-1945 гг. погибло "всего лишь" 250 беженцев с "Сен-Луиса". Те, которые могли бы жить, если бы их пустили на Кубу и в США.
Ну а мы пока с удовольствием посмотрим голливудские фильмы, где храбрые американские солдаты спасают евреев во время Второй мировой войны: именно они и отражают тогдашнюю действительность. Другие вещи да, вспоминать как-то неудобно.

[Эля]

Мне кажется это самый достойный ответ на все либеральные вопли о панфиловцах.

[Семьянин]

3 декабря в России празднуется День неизвестного солдата. Сколько жен, матерей, подруг так и не дождались своего защитника. И могилки нет.
Великое дело делают люди, которые занимаются раскопками и востановлением истории отдельных людей. Не описать то что чувствуют когда им говорят, что ваш папа, дед, найден и будет похоронен по человечески. Он герой.

[Семьянин]

Что бы в будущем не было такого, надо напоминать о прошлом.
http://blagovestor.livejournal.com/61233.html

[doc68]

Жуть...вроде все уже читано-перечитано, смотрено-пересмотрено...но каждый раз как-будто впервые всё это читаешь...эмоции переполняют

[Семьянин]

Оксан, а что происходит в головах людей которые ходят в факельных шествиях , выкидывают руку в приветствии((? И в нашей стране то же.((( Хотя о чем я?( Беременых жгли и душили проводом в Одессе и все смолчали и покорились(.
Я про детские лагеря даже выкладывать не могу(.

Три тысячи литров крови «дал» фашистской Германии соседний с Беларусью латышский концлагерь Саласпилс.

По крови белорусских детей статистики нет.

[doc68]

Дорогие мои, поздравляю вас всех с Великим Праздником, с ДНЕМ ПОБЕДЫ!

[doc68]

Подпишусь под каждым словом..:

Умный друг спросил, имеем ли мы право чем-то гордиться в День Победы. Вот конкретно - мы. Без дрянного подтекста спросил, нормально.
Я и ответила ему так, как сама это понимаю.
Гордость у сегодняшнего человека - это гордость за своих близких-победителей. За всё вытерпевшую и победившую страну, еще и Европу освободившую, которая сама бы ни в жизнь не освободилась и нынче вся бы уже говорила по-немецки (да и просто говорить-то могли бы сейчас далеко не все из ныне громко говорящих).
Сегодня каждый, кому за 40, еще помнит своих воевавших или работавших в тылу дедов. А я деда-то погибшего как раз и не помню, но помню родителей-фронтовиков. Я даже время помню, когда фронтовиком был каждый второй мужчина на улице (Это в какой еще стране так было? Германия - не в счет!).
И вот скажите мне, что такое уже почти 300 лет празднуют французы 14 июля? Освобождение кого от кого? Кого они помнят и поминают? Казненного короля или казненного Дантона? Но празднуют же! И ни у кого к ним нет вопросов. Тут мне французская подруга сказала, что, мол, французы тоже отмечают победу над фашизмом, но тихонько. Едрен батон, так им громко и нечего отмечать - разве что сдачу Парижа, которой так гордится Улицкая.
Что празднуют американцы 4 июля? День отказа от уплаты налогов, как было на самом деле? Другой-то "зависимости" 200 лет назад у них и не было. Нет, они отмечают День Независимости и гордятся им.
И только нам все время советуют не праздновать День Победы, а отмечать "день памяти и скорби". Мол, "вы там потише орденами-то дедовскими гремите, вы лучше поплачьте тихонько!".
Да вот хрен им.
Я и поплачу - мне есть над чем. Но не с ними и не по их призыву.
День памяти и скорби пусть отмечают в Германии и в Румынии, в Венгрии и в Италии, в Хорватии, в Японии и в Болгарии.
А мы будем праздновать День Победы.
Я считаю, что День Победы мы и должны громко отмечать, поскольку уже до того дотихарились и докаялись, что и дети наши нынешние начинают думать, будто войну выиграли американцы с англичанами. А в США и Англии уже давно так и считают, а нас вообще вычеркнули нахрен, спасибо "тихим плакальщикам".
Ну, и чтобы два раза не вставать.
Я догадываюсь, что не все наши идеально себя вели на оккупированных территориях в Европе. Я, если честно, и за себя не могла бы ручаться, кабы мою всю семью под корень вырезали, голодом бы выморили или живьем сожгли.
Но я смотрела послевоенные фильмы итальянских неореалистов, где практически документально были зафиксированы "подвиги" американских солдат в Италии. Ну, и в Германии союзники тоже не только цветочки нюхали да с девушками фотографировались, прямо скажем (Америку, напоминаю, никто не жёг и не бомбил). А уж что было при освобождении американцами Дахау - любой может прочесть. Про бойню 29 апреля 1945 года в Дахау даже в Википедии написано, и никто из участников расправы не понёс наказания, все обвинения были сняты генералом Паттоном (я, кстати, эту бойню не осуждаю, сорри).
Про Дрезден даже напоминать странно.
Я почитываю американские СМИ и на форумы заглядываю. Не вижу я у них призывов покаяться за не так ведших себя дедов. Вижу только гордость и уважение.
И хватит уже нам предписывать, как нам относиться и к нашей Победе и к нашим дедам.
Спасибо, у меня всё.

[Ирина2008]

Вечная память всем, кто сложил голову за Победу

[doc68]

Владимир Раменский

27 сентября 2015 г. ·


Чем-то зацепила меня эта беспардонная публикация еврореспектабельной BBC...
И припомнился мне рассказ замечательной женщины, прекрасного детского кардиолога, участницы Великой Отечественной войны и мамы моего друга и одногруппника Ирины Николаевны Вульфсон. Я её слышал от самой Ирины Николаевны в те годы, когда такие рассказы о войне не поощрялись. К счастью И.Н. к 60-летию победы поведала её и корреспонденту газеты "За Калужской заставой". Текст её воспоминаний я привожу ниже.
===============
КРОВЬ ЗА КРОВЬ
- Про меня, пожалуйста, не надо, - просит участница Великой Отечественной доктор медицинских наук детский кардиолог Ирина Николаевна Вульфсон. - Хочу, чтобы вы просто рассказали эту историю.
Было это под Вязьмой. Ранней осенью 1942-го. К тому времени четверокурсница московского мединститута старший лейтенант медицинской службы Ирина Вульфсон уже четвертый месяц работала начальником хирургического отделения полевого передвижного госпиталя № 4464. Кто скажет мало, тот ничего не знает о войне. Персонала всего трое, а раненых, обновляющихся каждые три-четыре дня, до шестидесяти. Специализация - конечности. Задача: срочно ампутировать, загипсовать, перебинтовать и отправить дальше - на восток, в эвакогоспиталь.
Конвейер боли, крови, немыслимого напряжения, оставляющий на сон порой всего минуты. В такой ситуации человек невольно приглушает чувства - иначе не выдержать.
Ирине было вдвойне, втройне труднее не распускаться: в 41-м она потеряла мужа - расстреляли как врага народа фактически за одну только немецкую фамилию. Хотя происходил Владимир Тизенгаузен из обрусевших немцев, попавших в Россию еще при государыне Екатерине. Плюс с мамой в Москве остался ее сынишка - всего-то восьмимесячный...
- Вязьма раза три переходила из рук в руки, - вспоминает Ирина Николаевна. - И вот когда фашистов окончательно выбили из почти дотла спаленного города, к нам ночью пришли взволнованные деревенские женщины. Сказали, что в ближайшем лесу у немцев действовал потаенный детский “госпиталь”. Подождите, адрес назову, - достает пожелтевший конверт, отправленный когда-то матери, читает: - Смоленская область, Вяземский район, деревня Старый Ржавец. И там остались дети. Мы, конечно, сразу туда помчались. Увидели старинный барский дом с колоннами. Зашли внутрь при полной тишине. Две чисто побеленные комнаты. В первой только операционный стол. Во второй дети лежали в беленьких кроватках, укрытые белоснежными одеяльцами. Безмолвные, как куколки. Все наголо стриженные, все в белых рубашечках, трусиках. Точно пациенты, приготовленные к операции. Им всем было где-то от четырех до восьми лет. Они совершенно не реагировали на наше появление. И это было до безумия страшно! Я таких детей никогда больше не видела.
Когда малышей - кого на подводе, кого на руках - доставили в госпиталь, среди раненых стало твориться что-то невообразимое. Мужики скрипели зубами, кто-то, не таясь, плакал, кто-то материл Гитлера и иже с ним. И все кричали: “Возьмите у меня кровь!” Переливание крови начали той же ночью, продолжали целый день. Не помогало...
Они умирали, - горько продолжает Ирина Николаевна. -Вернее, таяли как свечечки. Без слез, без слов. Совершенно безучастные к окружающим их дядям, тетям, готовым отдать, кажется, все для их спасения. Только от двух-трех удалось услышать имя. Чьи они, откуда? Ничего так и не узнали. Из двадцати лишь одиннадцать к концу дня отправили на машине с ранеными. Остальных пришлось похоронить... Но и тем, в ком еще теплилась жизнь, думаю, вряд ли посчастливилось добраться до эвакогоспиталя.
Совершенно очевидно, что дети - жертвы чудовищного эксперимента. Это был донорский пункт, поставлявший кровь для солдат, офицеров рейха. Видите ли, детская кровь более активная. Но для малолетнего донора, у которого кроветворная система еще полностью не сформировалась, потеря необратима. Даже если его поддерживать полноценным питанием, витаминами. А бедняжек ведь даже не кормили. Просто выкачивали из них кровь...
Вот он фашизм, который кому-то в Европе сегодня кажется уж и не таким страшным. Вроде бы даже безвинным. Причислила же Литва лагерь в Саласпилсе, где были похожие детские отделения, к воспитательно-трудовому учреждению.
Ирина Николаевна, по сей день консультирующая маленьких пациентов в поликлинике, в шестидесятых годах туда, кстати, ездила. Запомнились ребячьи рисунки - домики, елочки, солнышко с ножками, выцарапанные камешком на стенах казематов. И удары сердца, бьющегося прямо из-под земли, вдоль всей дороги, ведущей к последнему причалу тысяч безвинных жертв.
Несчастные доноры из фашистского “госпиталя” под Вязьмой не успели оставить не только своих рисунков - даже имен, фамилий, адресов. Похоже, эта безымянность особенно гнетет доктора, умеющего, как никто другой, слушать и лечить детское сердце. “Мы даже не знаем, кого там загубили, - совсем тихо говорит она. - Потому и решила впервые донести эту историю через столько лет. Просто как факт. С единственной просьбой ко всем живущим, ко всем начинающим жить - чтобы помнили. Это было!..”
Газета «За Калужской заставой» - № 16 (403) - 11 мая 2005 г.
==============
Такие вот воспоминания... Мне кажется, что BBC их никогда не опубликует... За правдивость их я ручаюсь.